Рассвет
Я было с ней с самого начала. Помню, я еще совсем маленькое было, не по размеру конечно, по возрасту.
Меня маленькое так часто трогали, щекотали, а я щекотки очень боюсь, вот я и шелестело им в ответ, смеялось, гнулось под пальцами.Некоторые были очень нежными, мне было приятно ощущать их прикосновение. Другие же напротив: мозолистые, грубые, такие неприятные на вид и на ощупь. Я как могло уклонялось, но мало что могло сделать -слишком маленькое было.
Те, что понежнее, они, слегка поласкав меня, переходили к другим малышам, висевшим неподалеку. Мне было жаль расставаться с ними. Так хотелось, чтобы мы были вместе всегда, ощущать друг друга, взаимную нежность, разве это не чудесно?
Но они выбирали других малышей, наверное, менее нежных и впечатлительных чем я. Я было выше их. И все же эта мучительная боль потери, она терзала меня всякий раз, когда они уходили. Они возможно не хотели унижаться передо мной. Я понимало их, и все же...
Другие же наоборот. Они не стыдились своих мозолей, может быть даже наоборот, гордились ими. Только подумать эти неотесанные считали себя достойными того, на что не решались даже самые утонченные пальчики.
Мне невыносимо вспоминать их прикосновения.Ее пальцы это было нечто особенное, они удивительно нежные, а мозоли, покрывающие их, позволяют ощутить лишь прелесть. Сперва, я и не обратило на ее внешность никакого внимания. Она не была красавицей, но и некрасивой ее назвать тоже было нельзя. Она ничем не выделялась из толпы шедших рядом девушек - ее подруг.Девушки прошли мимо, бросив на меня лишь мимолетный взгляд сожаления. Оно и понятно, я было уже не столь молодым, и трогали меня гораздо реже, чем мох соседей-младенцев.А вот она остановилась, присмотрелась и улыбнулась. Шепнув подружкам:
-Я сейчас вас догоню, - подошла ко мне.
Это "сейчас" затянулось надолго, нам было приятно вдвоем, но она ушла.Я видело, как она останавливалась у других, и закрывало глаза.-Нет! Я не хочу этого видеть.
Она покинула магазин, но в отличие от подруг в одиночестве. Признаюсь, я было радо этому обстоятельству. У меня затеплилась надежда. Быть с ней, что может быть лучше?
Она вернулась на следующий день и не одна, а с подружкой. Это, насколько я могла судить, была другая девушка, не из тех, что приходили вчера.
Она одела меня, и я пришлось ей впору.
- О Боже! Что это было за чувство.Смотрясь в зеркало, я сразу поняло, что мы созданы друг для друга. Мы подходим друг другу больше, чем дельфин русалке.
- Ты хорошо выглядишь в нем. Чудесное платье. Неплохая ткань, немного вышло из моды, но ты ведь знаешь, как она переменчива, может вернуться в любой момент - , восхищенно воскликнула ее подруга и добавила почти шепотом, - и по цене нам подойдет. -Ты права Кать, оно мне сразу понравилось.
-Так почему же ты его не купила?
Она пожала плечами:
- Не знаю, хотелось спросить чьего-нибудь совета. Кроме того, ты ведь знаешь, какие они, стали бы смеяться... А я этогоне люблю.
- Но ведь они все равно заметят его на тебе, насмешек не избежать. Просто не обращай внимания. Ты ведь понимаешь. Они лишь пустозвонки.
-Мне кажется я могу слегка модернизировать его, если подрезать немного здесь, слегка ушить вот тут, чтобы отчетливее выделялась талия, и пришить что-нибудь такое, - она повертела рукой в воздухе размышляя, - впрочем, там видно будет ...
В этот день я впервые покинуло свой дом, чтобы приобрести новый.
Грустный дождь моросил на улице, когда она вышла из дома. Она не взяла зонта, предоставив свою защиту мне. Но со времени своего рождения я значительно уменьшилось в размерах, благодаря многочисленным модернизациям, от меня мало, что осталось. Не скажу, чтобы мне нравилось то, что она со мной делала, но я готово было на все, лишь бы остаться вместе с ней.
Кажется странным, что уже под вечер, она решила прогуляться под дождем?
Ничего особенного. Я чувствовало ее сердце, и то как часто оно билось. Совсем недавно она влюбилась в него. Юношу во многих отношениях примечательного, и для меня и для нее.
Он не раз уже касался меня, порываясь снять, и я бы поддалось ему, его белым мягким без мозолей пальцам, не походившим на мужские своей чувствительностью.
Но она не хотела, ее руки обвивали его, и жар проходил по ее телу, но она держалась на ногах.
Он тоже держался, несмотря на всю нежность в нем была и сила, но он скрывал ее в себе. Впрочем, она знала, он недоволен.
Сегодня утром она увидела его с другой, они шли и весело смеялись. Почти так же как когда-то она.
Ту, что шла с ним она знала
-Как он может, - подумала она, - что он в ней нашел? Это ведь пустышка.
И чисто по-женски стала сравнивать себя с ней. Очень скоро она нашла то, что тянуло его к ней. Это было лишь тело.
Она знала, как решить эту проблему, и не стала откладывать ее в долгий ящик.
Прийти к нему и прямо сказать «Возьми меня", не могла. В этом ей должен был помочь дождь. Он все усиливался, а ее избранник жил довольно далеко. Я все промокло, пока мы добрались до места. Она озябла, но не только это заставляло ее дрожать.
Она не чувствовала прохлады, лишь холод, исходивший из сердца."Зачем он такой?" - думала она. - Почему? Он ведь клялся, что я душа его. Значит, он может жить без души? Как жаль,Решимость стала с каждым шагом оставлять ее. Но что-то по-прежнему неудержимо тянуло ее к нему.
Предчувствие конца, или начала жизни. Чьей жизни?
Она торопливо отмеривала шаги. Она спешила и внутренний и внешний холод, как будто гнали ее.
-Лишь бы он был один, - мечтала она.
Ну вот, она наконец-то дошла. А что там, за дверью? Ждет ли он ее или увлеченный другой, даже не помышляет о ней?
Дверь открыта, она на пороге. Первое, что он делает-обнимает ее. Как пламя вспыхивает надежда.
Он с трудом закрывает дверь и подхватывая ее на руки, несет в ванную." Она ведь вся озябла" - думает он. Пусть отогреется под теплым душем."
Hо сумеет ли она сделать все сама? Она кажется такой слабой и беззащитной. Зубы стучат, тело дрожит, но не замечает этого, ничего больше для нее не существует. Хотя нет, что-то еще есть. Мир-это он и что-то еще, такое маленькое и незначительное на что и внимание обращать не стоит.
Сейчас мир-это только он. Она нужна ему, не только как душа.Он же не мог понять, есть ли в этом теле хоть что-то подвижное. Положи он ее на пол, она, наверное, так бы и умерла ни разу не сдвинувшись с места.
Нужно было включить душ, но он не мог этого сделать, ведь одной рукой нужно было удерживать ее готовое упасть тело.
Кажется, ее дрожь передалась и ему, но если он быстро чего-либо не предпримет, может произойти непоправимое.
Его пальцы потянулись, но он смог поймать лишь шланг. Выбора не было, и он во всю силу рванул его, поддержка слетела, желанная цель наконец достигнута.
Лишь на секунду она оказалась в его руках, дрожь сделала свое дело.
"Ну ладно, потом подниму, сейчас главное она."
Его руки стали медленно стягивать меня с ее тела, и я было бы радо подчиниться ему, но из-за дождя так плотно облегало ее, что не могло оторваться. Лишь прилагая огромные усилия, он наконец-то отодрал меня.
. "Пусть делает что хочет, - думала она. - Я хочу быть рядом с ним, лишь бы ему было хорошо, я потерплю"
Он откинул меня в угол ванной, но и оттуда я могло наблюдать за ними,Кажется, она не совсем понимала, чего он от нее хочет, хотя была готова на все. Она никогда не представляла себе, что это может быть вот ТАК.Он включил воду, сначала теплую, потом уже чуть погорячее, но она уже перестала ощущать внешние воздействия.
Мысли стали путаться, из глаз исчезло понимание происходящего. Она превратилась в игрушку, в ничего не понимающую куклу, но именно ею она и хотела быть, лишь бы в его руках. Не трудно было заметить, что у нее жар.Он снял то немногое, что еще оставалось на ней в качестве одежды, и кинул эти никчемные остатки ко мне, в угол. Они еще пахли ею.Он почувствовал, что ее тело из холодного превратилось в обжигающе горячее. Что же снилось ей в ее сладком бреду? Не знал никто.Он вынес почти безжизненное тело из ванной и не появлялся довольно долго, возможно час или два.
Дверь в ванную распахнулась, и он вошел. Он выглядел усталым, но кажется довольным.
О господи, чего я только не передумало за эти несколько часов. Это были самые страшные часы в моей жизни. А он! Как он мог!?Все, на что он был способен, это выжать меня и повесить на просушку. Он снова ушел.
На следующее утро, я уже почти просохло, но никто не пришел за мной, неужели меня сочли ненужным? В соседней комнате что-то гремело, и скрипела кровать. Раздавались попеременно то стоны, то крики. Крики боли - я это точно уловило. Мне не нравилось, что я одно. Что же сейчас с ней? Я должно знать хотя бы такую мелочь. И он тоже не появлялся. Она металась по постели. У нее был жар. Это был жар его тела, он прикасался к ней, делая больно. Это отзывалось по всему телу. Но он не мог иначе. Он должен был держать ее, чтобы она не причинила себе еще большего вреда. Он должен был давать ей прописанные доктором лекарства. Он укутал ее в одеяла, как беспомощного младенца, она же пыталась скинуть их, а он настойчиво укутывал ее вновь.Он знал, скоро ее бросит в холод, не спасут даже эти горы тряпок. Но в нем жила надежда. Все еще будет хорошо. Доктор не сказал этого прямо, но у него в глазах была жалость, он умел читать по лицам.Ему вряд ли представится возможность поговорить со своей душой. Но он будет с ней до конца.Бывали периоды, он бранил ее. Зачем пришла, несмотря на дождь? Затем вновь осознавал. Для него, все это для него.Он знал, что она видела его с той, другой, но предполагал, что она придет. Но ведь нее знал, что вот так.
- Дождь, проклятый дождь. Это ты погубил ее! - кричал он в исступлении.
А дождь, бившийся за окном, говорил:
- Нет, не я.
- Ты стучишься к ней и сейчас! - рвал глотку он.
- Вовсе нет, я лишь успокаиваю ее. - Тише отвечал дождь. - Нет, ты врешь, вся вина на тебе!
- Вовсе нет, я лишь наблюдатель. Я не решаю людских судеб, - почти неслышно шептал дождь.
Чем громче кричал он, тем тише отвечал дождь, не чувствующий своей вины. Так их и застал рассвет. Девушку и юношу, разговаривающего с дождем.
Главное
Проза
